На протяжении последних нескольких десятилетий русская реалистическая живопись стала привлекательным альтернативным классом активов. Начало 2000-х годов ознаменовалось периодом быстрого роста, когда международный интерес резко возрос, и как Christie’s, так и Sotheby’s открыли офисы в Москве — это сильный индикатор уверенности на рынке.
Несмотря на недавние геополитические потрясения, включая войну в Украине и связанные с ней санкции, долгосрочные перспективы остаются многообещающими. Крупные аукционные дома продолжают проявлять устойчивый интерес к дореволюционным и реалистическим русским произведениям. В частности, в ноябре 2021 года Sotheby’s достигли рекордных £17.7 миллиона в общем объеме продаж, что стало самым высоким показателем в этой категории.
Два ключевых показателя подтверждают целесообразность вложений в изобразительное искусство — и русское реалистическое искусство в частности — как надежного инвестиционного инструмента сегодня. Во-первых, в периоды экономического спада искусство исторически служило рациональным хранилищем ценности. Хотя оно может падать вместе с более широкими рынками, оно, как правило, восстанавливается более уверенно, часто опережая инфляцию и даже традиционные хеджирования, такие как золото. С 2010 года рынок искусства в целом превысил как инфляцию, так и золото по показателям.
Как и большинство рынков, искусство испытывает циклические колебания: оно сжимается во время рецессий и ускоряется в период экономического роста. Однако то, что отличает его, — это его устойчивость. В постковидные годы, отмеченные резким ростом инфляции, рынок искусства не только удержал свои позиции, но и вырос. Таким образом, рецессии представляют собой не только риск, но и возможность.
Данные подтверждают это: после финансового кризиса 2008 года мировой рынок искусства сократился с $62 миллиардов до $30.5 миллиардов. Однако к 2022 году он не только восстановился, но и достиг нового пика в $67.8 миллиардов. Эти циклы подчеркивают способность искусства не только восстанавливаться, но и значительно увеличиваться в цене со временем.
В Lazare мы считаем, что прозрачность является необходимой, особенно когда речь идет об искусстве как об инвестиции. Как и любой крупный актив, изобразительное искусство несет в себе риски, и война в Украине внесла сложные вызовы в глобальную экономику. Было бы нечестно не признать человеческие и культурные потери, связанные с этим продолжающимся конфликтом.
С точки зрения арт-рынка влияние было значительным. С начала войны в 2022 году международный спрос на русское реалистическое искусство сократился. Крупные аукционные дома сократили или приостановили специализированные продажи русских произведений, а санкции ограничили перемещение работ в и из Российской Федерации. Многие русские художники теперь представлены в более широких международных категориях, таких как «Старые мастера» или «Европейский импрессионизм», что отражает изменение в том, как эти произведения позиционируются и воспринимаются на глобальном уровне.
Тем не менее, в этой сокращающейся ситуации скрыта тихая возможность. До 2000 года русское искусство в основном собиралось российскими покупателями. Его интеграция в более широкие арт-категории позволяет новой волне глобальных коллекционеров столкнуться с глубиной, мастерством и эмоциональным резонансом этой традиции. В результате русский реализм может быть готов к реинтерпретации — и долгосрочному увеличению ценности — в более международной рамке.
Если мир принесет возобновленный культурный обмен и восстановленную уверенность в российских рынках, исторические закономерности предполагают, что спрос и цены, вероятно, последуют за этим.
